Её лицо было настолько уверенным, настолько суровым, что даже дерьмо лежащее на полу само по себе извинялось за своё существование.
Её лицо было настолько уверенным, настолько суровым, что даже дерьмо лежащее на полу само по себе извинялось за своё существование.